При Ленине Сталин в государственном аппарате страны, помимо поста Наркомнаца, занимал пост Наркома Рабоче-Крестьянской Инспекции (точнее: с марта 1919г. до февраля 1920г. - Наркома Госконтроля, а затем до апреля 1922г. — Наркома РКИ). Через год после трехлетнего хозяйничанья Сталина в Наркомате Ленин писал: "Будем говорить прямо: наркомат Рабкрина не пользуется сейчас ни тенью авторитета. Все знают о том, что хуже поставленных учреждений, чем учреждения нашего Рабкрина, нет и что, при современных условиях с этого наркомата нечего и спрашивать". ("Лучше меньше, да лучше", 2 марта 1923г. - ПСС, т.45, стр.393). Как же получилось, что в своих последних напутствиях большевистской партии и советскому народу Ленину пришлось дать такой убийственный отзыв о состоянии одного из опорных разделов государственной деятельности и государственного строя, того раздела, организовывать, строить и направлять который было поручено члену Политбюро Сталину и который годами находился под управлением Сталина, был его ведомством и его аппаратом. Приписывать это недостаточным способностям и неумению Сталина или отсутствию у него интереса к этому делу нет оснований и было бы просто ошибочным. Сталин был выдающимся организатором и способным администратором, а своему Наркомату и
83
его совершенствованию он уделял достаточно внимания. Ниже мы показываем, что причина здесь не в деловых качествах Сталина, а в том, что Сталин с самого начала организовал этот наркомат и до конца своего пребывания во главе его строил, исправлял и совершенствовал его не так, не в том направлении, не с теми целями и перспективами, какие связывал с таким наркоматом Ленин. Перед нами пройдет столкновение двух в корне различных представлений о месте контроля и инспекции, их функций, их операций, их исполнителей в системе социалистической государственности, и дальше и глубже — столкновения двух концепций переходного к социализму (да и социалистического) государства.
Концепция Ленина обогащалась по мере развития советской страны, но в своем существе она оставалась неизменной до конца его дней, - и ее стержень мы видим уже в первых ленинских высказываниях об органах государственного контроля, призванных заменить контрольное ведомство старого российского государства.
Так, декретом СНК от 18 января 1918 года за подписью Ленина "О центральной контрольной коллегии и местных учетно-контрольных коллегиях и комиссиях" вводится выборность этих коллегий и комиссий, то есть принцип их создавания трудящимися и массовыми организациями. (СУ РСФСР 1918г. №18, стр.264). А когда в мае 1918г. был образован Наркомат Государственного Контроля, то было установлено, что к фактическим ревизиям, на которых строится его деятельность, должны в обязательном порядке привлекаться представители трудящихся.
3 декабря 1918г. Ленин представил Совету Обороны "Проект постановления об использовании государственного контроля", в котором требует, чтобы контроль и инспектирование проводились только при активном участии рабочих масс. Через два дня, 5 декабря, в замечаниях к проекту "Положения об организации рабочей продовольственной инспекции"
84
он предлагает "переработать его в том направлении", чтобы ее "обязанностью был еженедельный отчет широким массам рабочего класса и трудящегося населения прежде всего через профессиональные союзы". (Ленинский сборник XVIII, стр.253; ПСС, т.37, стр.536-7 и 632). Но в это время, почти после годового опыта, Ленина уже не удовлетворяет такое положение, когда ведомство государственного контроля существует раздельно и, значит, самостоятельно от массовых органов рабочей инспекции. И 20 декабря Ленин делает тот решающий шаг, которым открывается путь его непрекращающихся исканий такой формы организации государственного контроля, при котором он был бы вместе с тем народным контролем и, таким образом, соответствовал бы обществу, строящему социализм и в процессе этого строительства совершенствующему свой, социалистический государственный аппарат. Ленин вносит в Президиум ВЦИК предложение образовать комиссию во главе с председателем ВЦИК Свердловым для подготовки декрета о реорганизации Наркомата Госконтроля, а именно — о включении в его состав всех существовавших в то время общественных контрольных и инспекционных органов и образований.
В противоположность Ленину, комиссия, в которой (ввиду постоянного отсутствия Свердлова, занятого подготовкой 8-ого партсъезда и все время выезжавшего на места) главной фигурой был Сталин, не спешила, лишь 8 марта 1919 года СНК получил ее проект декрета. И здесь, уже в самом начале пути, перед нами встает расхождение между двумя пониманиями и практическими направлениями — ленинским и сталинским. В свете позднейшего развития этого расхождения не может подлежать сомнению, что Сталину уже тогда была чужда мысль, с первых октябрьских шагов вынашивавшаяся Лениным, та фундаментальная для строительства социализма мысль, ради которой Ленин и предложил слить госконтроль с рабочей инспекцией в один контрольно-инспекционный орган. Сталин не сумел понять или не пожелал усвоить ленинскую мысль и, во всяком случае, оставил ее без внимания. В проекте она была просто обойдена, и Ленин, по-видимому, тут же на заседании СНК послал
85
записку Сталину, в которой читаем: "По-моему, в декрет о Контроле надо добавить: 1) Создание центрального (и местных) органов рабочего участия. 2) Ввести по закону систематическое участие понятых из пролетарского населения, с обязательным участием до 2/3 женщин" (ПСС, т.37, стр.541) (1). Работа над проектом снова затянулась. 16 марта на пленуме ЦК партии постановлено было Госконтроль "реформировать". 22 марта 8-ой съезд партии в резолюции "По организационному вопросу" специальным пунктом о "социалистическом контроле" указал: "Дело контроля в Советской республике должно быть радикально реорганизовано с тем, чтобы создать подлинный фактический контроль социалистического характера. Руководящая роль в деле осуществления социалистического контроля должна выпасть на партийные организации и профессиональные союзы". ("Восьмой съезд РКП (б)... Протоколы", М.1959, стр.429). 30 марта наркомом Госкона был назначен Сталин, как член Политбюро, уже ряд месяцев занимавшийся вопросом организации контроля. И только 9 апреля проект, переработанный с участием Ленина (Свердлова уже не было в живых), был утвержден ВЦИКом как "Декрет о государственном контроле". Во вводной части читаем ленинское принципиальное требование, к тому времени уже вошедшее, как мы видели, в решение партсъезда: "Необходимо прежде всего обновить и преобразовать этот орган (Госконтроль), влить в него свежие силы рабочих контрольно-ревизионных организаций, дать ему новые задачи действительного, фактического контроля, вовлечь в его работу широкие слои рабочих и крестьян для того, чтобы Государственный контроль из органа формального контроля превратился в орган народного социалистического контроля, накопления опыта социалистического строительства и постоянного совершенствования всего механизма Советской власти". Но в редакции отдельных конкретных пунктов видны следы компромисса. Главное же в том, что на этом этапе удалось слить Госконтроль с органами рабочей инспекции (как того желал Ленин) — в введение Наркомата Госкона были переведены только существующие при отдельных ведомствах, организациях и
86
предприятиях контрольно-ревизионные органы. ("Декреты Советской власти", т. V, M. 1971, стр. 46-51).
В результате получилось, что апрельский декрет 1919 года фактически не только не ликвидировал, но узаконил раздельное и параллельное существование государственного контроля и рабочей инспекции. И это положение закреплялось еще тем, что, с одной стороны, во главе госконтроля стоял теперь Сталин, человек, свою деятельность осуществлявший всецело в кругу чиновных помощников и подчиненных, в аппарате своего ведомства, вдали от рабочих масс, без живого общения с массами — без умения общаться с ними, да и без интереса к такому общению. С другой стороны, для профсоюзов, руководивших рабочей инспекцией, Сталин был официальным лицом, с которым теперь приходится иметь дела, лично же человеком мало симпатичным, а как общественный деятель мало известным, среди рабочих же масс и вовсе неизвестным, не говоря уж о популярности и авторитетности. Профсоюзы не питали доверия к Госкону; они опасались, как бы попав в его недра, рабочая инспекция не обюрократилась, - и они противились слиянию.
Между тем, пока Сталин занимался перестройкой и совершенствованием центрального и местных ведомственных аппаратов Госкона и улучшением их штатного состава, а контрольная деятельность НКГК в основном осуществлялась по старому, и сосредоточивалась, главным образом, на проверке расходования государственных средств (2), во многих городах ширилось и крепло новое движение революционной самодеятельности масс — рабочая инспекция. В Москве, например, за несколько месяцев почти на 300 фабриках и заводах были организованы ячейки инспекции, объединяющие свыше 60 тысяч рабочих. Разобщенность госконтроля и рабочей инспекции, чем дальше, тем больше вредила обоим, отрывая первый от масс и замыкая его в затхлый
87
круг чиновничьей службы, а вторую отрывая от среды в которой революционная горячность и классовая преданность делу социализма могли бы дополняться профессионально-инспекторскими качествами и методами, а также лишая ее твердого правового статуса. В декабре 1919 года вопрос был поднят делегатами с мест на 8-ой конференции РКП(б), причем вносилось даже предложение дополнить Конституцию РСФСР специальным пунктом о рабочей инспекции как важнейшей форме участия рабочих масс в управлении государством. Конференция перенесла вопрос на VII Всероссийский съезд Советов. ("Восьмая Конференция РКП(б). Декабрь 1919 года. Протоколы". М. 1961, особ. стр. 73, 120, 121, 206) (3). Съезд Советов решил, что должен существовать единый орган социалистического контроля. В созданную после этого Президиумом ВЦИКа комиссию были представлены три проекта такого органа. Комиссия не могла придти к единому мнению, и дело перешло в ЦК. 23 января 1920 года Политбюро рассмотрело проекты и признало их все неудовлетворительными, так как в них не было главного. Ленин предложил резолюцию, в которой сжато сформулировано это главное и которая была принята в качестве "директивы ЦК РКП". Эта ленинская директива гласила: "Рабочую и Крестьянскую инспекцию всячески развивать, усиливать, расширять, направляя всю работу к полному "орабочению" (и "окрестьяниванию") Госкона. На рабочую инспекцию не брать квалифицированных рабочих, а только неквалифицированных и главным образом женщин. Немедленно при участии Аванесова составить новый проект Рабочей и Крестьянской инспекции при Госконе и внести в Политбюро не позднее 28.1.1920". (ПСС, т. 40, стр. 64 и 374). Так произошло второе столкновение линии Ленина с линией Сталина в вопросе социалистического контроля, так как один из забракованных трех вариантов принадлежал Сталину (он предусмотрительно, "на всякий случай", не был Сталиным представлен к опубликованию, хотя другие два проекта были своевременно напечатаны в газетах!). И то обстоятельство, что Ленин сделал ответственным за составление нового проекта
не Наркома Госконтроля Сталина, а его заместителя Аванесова, характерно подчеркивает ситуацию. Больше того, неуверенный в том, что из хода обсуждения вопроса в Политбюро Сталин усвоил теоретический и политический смысл и государственную важность директивы ЦК и искренно примет ее к исполнению, сомневаясь поэтому, что Госкон под руководством Сталина, окажется способным на практике осуществить ее, и опасаясь уверток и утопления дела в декларациях и общих формулах, Ленин на следующий же день, 24 января, посылает Сталину подробнейшее письмо, в котором, одно за другим и с наглядными пояснениями, перечисляет конкретнейшие практические меры, требующиеся, чтобы "орабочивание" и "окрестьянивание" Госкона могло быть претворено в жизнь. Этот замечательный, удивительно ленинский документ мы приводим здесь полностью, несмотря на его объем. Читая его, современный читатель не только войдет в атмосферу подлинно-социалистической революции, но и фактически ощутит ту пропасть, которая уже в первые годы Октября отделяла ленинское понимание существа пролетарской диктатуры и социалистической государственности от сталинского понимания. Вот этот документ-
"Тов. Сталину. Копии Аванесову, Томскому, члену Президиума ВсеЦИКа Киселеву.
На основании директивы, данной Центральным Комитетом, следует, по-моему, переработать все три проекта в один.
Добавить, по-моему:
1) "Отдел" Рабоче-крестьянской инспекции при Госконе должен быть временный с задачей внедрить Рабоче-крестьянскую инспекцию во все отделы Госкона и тогда, как особый отдел, исчезнуть.
2) Цель: всю трудящуюся массу, и мужчин и женщин особенно провести через участие в Рабоче-крестьянской инспекции.
3) Для сего на местах составлять списки (по Конституции), исключать служащих и т. д., - остальных по очереди всех проводить через участие в Рабоче-крестьянской инспекции. 4) Участие это сделать различным, смотря по степени развития
89
участников: начиная с роли послуха или свидетеля или понятого или учащегося для неграмотных и совершенно неразвитых рабочих и крестьян, - кончая всеми правами (или почти всеми) для грамотных, развитых, испытанных так или иначе.
5) Особое внимание обратить (и сугубо точными правилами обставить) - равно шире надо ввести контроль Рабоче-крестьянской инспекции за учетом продуктов, товаров, складов, орудий, материалов, топлива и т. д. и т. п. (столовых и проч. особенно) !
К сему обязательно привлекать женщин и притом поголовно.
6) Дабы не вышло путаницы из привлечения массы участников, надо установить постепенность привлечения, очереди и т. д. Необходимо также тщательно обдумать формы участия (по 2-3, редко и в особых случаях больше участников, дабы не отвлекали они служащих зря от работы).
7) Должна быть выработана детальная инструкция.
8) Чиновники Госкона должны быть обязаны (по особой инструкции) во 1-ых, привлекать ко всем своим операциям представителей (или группы) Рабоче-крестьянской инспекции, а во 2-х, читать лекции беспартийным конференциям рабочих и крестьян (лекции по особо утвержденной программе, популярные, об основах Госкона и приемах его: может быть, заменить лекции прочтением брошюры, кою мы издадим (т.е. Госкон, Сталин, и Аванесов, издаст при особом участии партии), и комментарием к этой брошюре.
9) Постепенно вызывать крестьян с мест (обязательно беспартийных крестьян) для участия в Госконе в центре: начать хотя бы (если нельзя больше) с 1-2 от губернии, а потом, в зависимости от транспорта и других условий расширять. То же для беспартийных рабочих.
10) Постепенно ввести проверку участия в Госконе со стороны трудящихся через партию и через профсоюзы, т.е. через них проверять, участвуют ли все и каковы результаты участия с точки зрения обучения участников делу государственного управления". (ПСС, т. 40, стр. 65-66) (4).
Ленинская директива Политбюро была утверждена пленумом
90
ЦК 31 января, и логика разработки "нового проекта Раб. и Крест. Инспекции при Госконе", о которой говорит это директива, привела к тому, что идея переходной формы рабочей инспекции как отдела Госкона была отставлена и по докладу Аванесова, сначала на коммунистической фракции 1-ой сессии ВЦИК VII Созыва, а затем 7-ого февраля на самой сессии, было принято радикальное решение: Народный Комиссариат госконтроля реорганизовать в Народный Комиссариат Рабоче-Крестьянской инспекции. Изданный в связи с этим декрет ВЦИКа определял задачи, приемы работы, структуру, штатный состав и порядок формирования нового института делегированных "членов" РКИ в соответствии с вышеприведенными указаниями Ленина об "орабочении" и "окрестьянивании". Докладчик, Замнаркома Госконтроля Аванесов, разъяснил: теперь "всякое заводское собрание и беспартийная конференция могут выставить определенных кандидатов, которые непосредственно зачисляются в органы РКИ" (5). При этом было оговорено, что членом рабоче-крестьянской инспекции может быть всякий трудящийся за исключением лиц, занимающих ответственные административные должности. Наркомом РКИ был назначен нарком бывшего Госкона — Сталин.
Через месяц, удовлетворенный нелегко давшейся победой в затяжной борьбе за социалистическую организацию контроля и полный оптимизма, Ленин в речи на заседании Моссовета 6 марта подчеркивает принятую линию социалистического контроля: "Рабочие и крестьянские массы, которые должны создать все наше государство, теперь должны создать государственный контроль. Вы получите этот аппарат посредством рабочих и крестьянских масс... В Рабочую инспекцию вы должны вовлечь самых боязливых и неразвитых, самых робких рабочих и должны двинуть их вверх. Пусть они поднимаются в этой работе. Посмотрев, как рабочая инспекция участвует в государственных делах, пусть они от простейших занятий, на которые способны, — сначала только в виде понятых, — далее постепенно переходят к более важным ролям в государственных делах..." (ПСС, т. 40, стр. 200-201).
91
Но уже скоро реорганизованный наркомат, оставшийся под прежним руководством, приносит первые разочарования. 29 ноября, выступая на общем собрании коммунистов Замоскворечья, Ленин видит себя вынужденным сказать о Рабоче-крестьянской инспекции: "Этот орган создан около года тому назад, но пока мало себя проявил, как школа для подготовки к управлению государством". (ПСС, т. 42, стр.49). И через два месяца, 24 января 1921 года, Ленин на II-ом Всероссийском съезде горнорабочих снова напоминает о необходимости борьбы за "поголовное участие в Рабоче-крестьянской инспекции", ставя такое участие рядом с поголовной грамотностью. (ПСС, т.42, стр.260). Наконец, 8 марта 1921 года, на X съезде партии, Ленин дает этому законченную политическую и не в бровь, а в глаз НКРКИ бьющую формулировку. Надо, говорит он, чтобы трудящиеся умели не только приветствовать декреты рабоче-крестьянской инспекции, - мало разве у нас декретов, которые приветствуются? — но чтобы они умели через Рабоче-крестьянскую инспекцию осуществлять свое право, чего сейчас нет не только в деревне, но и в городах, и даже в городах столичных". (ПСС, τ 43, стр.32).
Переход к нэпу, разумеется, не только не снял задачу "орабочения" и "окрестьянивания" РКИ, но сделал ее еще более настоятельной и острой. Летом 1921 года при НКРКИ была, по предложению Ленина, создана Комиссия содействия хозяйственным органам во главе с членом редколлегии наркомата А. Коростылевым, и 26 июля Ленин пишет последнему большое инструктивное письмо. В письме читаем·
"Постепенно, но обязательно привлекать беспартийных из числа заведомо честных и уважаемых в каждом районе рабочих. Не жалеть времени и труда на приискание их, на ознакомление с ними. Их понемногу и осторожно вводить в работу, пробуя подыскать вполне подходящее для каждого, соответствующее его способностям, занятие Главное -
92
приучить рабочих и население к Комиссии в том смысле, чтобы они увидели помощь от нее; главное — завоевать доверие массы, беспартийных, рядовых рабочих, рядовых обывателей. Именно Вам, как председателю Комиссии и как человеку центра, члену коллегии нелюбимой Рабоче-крестьянской инспекции, это будет нелегко. Но в этом вся суть"(ПСС, Т.53, стр.67-68).
Мы видели, что НКРКИ, возглавляемый Сталиным, оказался (и представлялся Ленину) неспособным создавать контрольное ведомство нового, социалистического, типа, которое бы органически связало государственный контроль с рабочей и крестьянской инспекцией, то есть фактически, в повседневной работе опиралось бы на широкое участие трудящихся масс, было бы пронизано этим участием. Но, может быть, наркомат Рабоче-крестьянской инспекции преуспел в части создания квалифицированной и деловой администрации, которая бы соответствовала задачам, стоящим перед советской страной, и советским принципам решения этих задач? Этот вопрос становится все более актуальным в 1921 году, по мере развертывающегося перехода к нэпу. И ответ на этот вопрос получился тоже отрицательный: в выполнении также и этой, служебно-профессиональной, стороны контрольных функций сталинских НКРКИ показал себя неэффективным и просто несамостоятельным и беспомощным. И именно в этой связи произошло третье столкновение линии Сталина и линии Ленина в деле социалистического контроля.
27 сентября 1921 года Ленин воспользовался одним частным (6) поводом, чтобы "на важнейшем (и простейшем) вопросе - постановке отчетности" (хотя есть и другие, "тоже важные и более трудные вопросы" — тут же подчеркивал Ленин) письменно изложить Сталину, как Наркому РКИ, свою оценку качества и уровня работы его наркомата, как государственного контрольного механизма, и при этом объяснить, как по его, Ленина, мнению этот механизм должен быть построен и должен работать. Свое подробное письмо, одновременно конкретно-делового и принципиального содержания, Ленин озаглавил:
93
"К вопросу о задачах Рабкрина, их понимании и их исполнении." Здесь достаточно будет привести несколько выдержек из него.
"Задача Рабоче-крестьянской инспекции" — пишет Ленин - "не только и даже не столько "ловить", "изобличать" (это задача суда, с которым Рабкрин соприкасается близко, но отнюдь не тождествен), - сколько уметь поправить. Умелое исправление вовремя — вот главная задача Рабкрина"... Ознакомление с докладом (7)убеждает меня в том, что основа дела не поставлена в Рабкрине как следует... нет ни изучения дела, ни подхода к исправлению...Найти виноватого в виде начальника — лишь весьма малая доля работы"... "Исполнил ли свою задачу и свой долг Рабкрин? Правильно ли он понял свою задачу? Вот в чем главный вопрос. И на этот вопрос приходится ответить отрицательно" ... " Повторяю, вопрос о постановке отчетности есть вопрос основной. Он не изучен Рабкрином. Не выполнена — и даже, по всей видимости, не понята — Рабкрином задача: следить за постановкой отчетности, добиваться и добиться ее улучшения"... И наконец, Ленин разъясняет: "говоря "Рабкрин", я имею в виду прежде всего соответствующего автора этого предварительного доклада. Но для меня ясно, что это относится не к одному лишь этому автору". И резюмирует: "Игра в "парламентские доклады". Не это нужно, а практическое исправление ..." (ПСС, т.44, стр.127-132)
Как же реагировал Сталин на письмо Ленина?
Его ответ был впервые напечатан в 1930 году во 2-ом издании сочинений Ленина — в примечании к письму Ленина (т.27, стр.501). В 1950 году он был перепечатан в 4-м издании (т.33, стр.464), для которого сочинения Ленина отбирались (а то и фальсифицировались) применительно к целям пропаганды сталинизма и тома которого выпускались миллионными тиражами. Нет необходимости приводить здесь текст многословного ответа Сталина полностью
- читатель легко найдет его в любой библиотеке.
Уже самим заголовком ответа — "Ответ об инспекции"
— Сталин сразу же демонстративно и грубо принизил значение ленинского документа, носящего программное название
94
"О задачах Рабкрина, их понимании и исполнении", — подчеркнул, что не видит в этом документе ничего принципиального, и что относится к нему как к очередной записке Предсовнаркома по одному из текущих и не слишком важных эпизодов хозяйственного администрирования. Затем, в первых же строках "Ответа", Сталин отводит лично от себя ленинские обвинения, перетолковывая их таким образом, будто они выдвинуты не против Наркомата РКИ в целом: "Ваши обвинения, направленные против автора "предварительного" доклада" - пишет он. Далее, Сталин вообще ставит под сомнение обоснованность и этим умаляет серьезность ленинских обвинений: они-де "возможно, преждевременны", ибо "докладец" (какая игривая уничижительная скромность!) "предварительный" и послан-то он Ленину всего-навсего чтобы "заинтересовать вопросом". И наконец, ни словом не откликнувшись на вывод Ленина, что главная беда НКРКИ в том, что он не понял свою задачу, Сталин отклоняет требование Ленина от парламентских докладов и ловли да изобличений виноватых начальников перейти к изучению и практическому исправлению недостатков, - как требование несвоевременное, нереальное. Сталин и не обещает улучшить положение в НКРКИ и прямо заявляет: "Я готов априори признать, что наша захудалая инспекция (дальше он еще называет ее "такой хилый организм как инспекция") "все еще будет сбиваться на легкий старый путь "ловли", мотивируя это причинами, от него, Сталина, мол не зависящими — недостаточным количеством коммунистов и низкой оплатой руководящих работников. Выходит, что за хилость и захудалость НКРКИ отвечает не Сталин, возглавляющий этот наркомат (да и предшествовавший ему наркомат Госкона) с момента его создания... (8)
Словом, Сталин не пожелал дать себе труд изучить и хотя бы внимательно продумать состоятельный и скрупулезный анализ неудовлетворительного состояния дел в НКРКИ, содержавшийся в письме Ленина, и отделался пустопорожней запиской, сочиненной и отправленной тут
95
же по получении письма. На полное тревоги и, вместе с тем, в высокой степени тактичное послание Ленина Сталин ответил подчеркнуто не по существу поставленных Лениным вопросов и сделанных им предложений, в развязной и чванливой форме давая понять, что никаких изменений в работе РКИ Ленину ждать нечего.
Нетрудно догадаться, что после такого ответа Ленину стало ясно, что исправлять и переделывать организацию социалистического контроля придется без и помимо Сталина и что наркомат РКИ придется освободить от Сталина. Ведь и совершенно деловые и, так сказать, профессиональные, ведомственные функции социалистического контроля могут осуществляться лишь при условии и на основе "орабочения" и "окрестьянивания" РКИ, и это условие и эту основу не могут заменить ни увеличение числа коммунистов в аппарате, ни увеличение их жалованья, ни другие бюрократические "усовершенствования", до которых мог додуматься Сталин. Наименование "Рабоче-Крестьянская Инспекция" было для Ленина не эффектной кличкой, не демагогической вывеской, а выражением того, что в государственном контроле советской страны должны фактически задавать тон и что этот контроль должны непосредственно осуществлять рабочие и крестьяне, и притом по возможности беспартийные.
И все полгода до снятия Сталина Ленин адресовался к нему, как Наркому РКИ, только по частным и специальным вопросам (9).
Между тем, Сталин упорно продолжал свою линию бюрократизации РКИ. Дошло до того, что Наркомат РКИ приказом от 30 декабря 1921 года ликвидировал все волостные инспекции, а приказом от 31 января 1922 г. - уездные; в уезды назначались уполномоченные губернских РКИ. (10)
Жалкое состояние, до которого Сталин довел НКРКИ, выразительно сказалось в Московском (а не каком-либо
96
захолустном!) деле о самоубийстве главного инженера московского водопровода Ольденборгера, затравленного двумя старшими инспекторами НКРКИ. 3 января 1922 г. в "Правде" в отделе "Хроника" было напечатано сообщение о выводах комиссии Моссовета и МК, назначенной для расследования. Признав факт организации этими ответственными работниками НКРКИ непрерывной травли, комиссия предложила снять их обоих - одного с работы в РКИ, другого — со всякой советской службы. Ленин был потрясен — и не только фактом травли специалиста, но главным образом, легким, политически-близоруким отношением к этому факту со стороны партийных и советских органов столицы. Назавтра же, 4 января, он специально по этому поводу обратился с письмом в Политбюро. При Сталине это гневное, политически резкое и практически детализированное письмо не могло быть опубликовано, и в сноске мы приводим его текст полностью (11). На этом эпизоде читатель сможет сопоставить реагирования, а значит и представления, Ленина и Сталина. В то время как Ленин призывал "бить в большие колокола", Сталин, тогда еще Нарком РКИ, на это "возмутительное дело" в его собственном доме, в наркомате РКИ, реагировал молчанием — во всяком случае публично он ни единым словом не обмолвился о нем!
21 февраля 1922 г. Ленин писал Цюрупе: "От Рабкрина смешно ждать большего, чем исполнение простых поручений" (ПСС, Т.44, стр.369. - Подчеркнуто Лениным). И эту полную непригодность той системы и того аппарата контроля и инспекции, которые создал Сталин, видел, разумеется, не один Ленин. У ряда руководителей и ведущих деятелей советского государства, в своей работе сталкивавшихся с бесполезностью и никчемностью Рабкрина, возникала даже мысль о ненужности и невозможности централизовать дело государственного контроля в едином наркомате и возлагать на этот наркомат какие-либо задачи, превышающие традиционный финансовый и бухгалтерский контроль над расходованием материальных и денежных ценностей, — задачи по социалистическому
97
переустройству и совершенствованию советского государственного аппарата. Назовем хотя бы имена Троцкого, Красина, Осинского. Полностью соглашаясь с этими товарищами в оценке работы, состояния и возможностей сталинского наркомата, Ленин не мог согласиться ни с предложением ликвидировать НКРКИ, ни с предложением существенно урезать и формализовать его функции. Тут столкнулись принципиально различные подходы к пониманию места рабоче-крестьянской инспекции в маршруте и в перспективах строительства социалистического общества. В противоположность оппонентам, Ленин видел в Рабкрине не только и не просто один из разделов или участков государственного аппарата, а возможность, и притом — единственную возможность, для "орабочения" и "окрестьянивания" всего государственного аппарата в целом. Поэтому Ленин размышлял не о том, как ликвидировать и чем заменить Рабкрин, как вместить его в систему государственного аппарата страны таким образом, чтобы та решающая для судьбы нашей революции возможность была осуществлена. Вероятно не все мысленно перебранные Лениным варианты дошли до нас. Но весь 1922 год Ленин упорно искал и от других настойчиво требовал, чтобы они искали решения проблемы Рабкрина. Так, в апреле 1922 года, еще до того как Сталина убрали из РКИ (12), когда Ленин готовил постановление о работе заместителей председателя СНК и СТО (института, выведенного в советскую государственную машину по инициативе Ленина), ему пришла мысль начать перестройку рабоче-крестьянской инспекции с того, чтобы сделать НКРКИ "главным аппаратом замов". "Замы лично подбирают себе помощников и исполнителей из этого наркомата, приучая их к работе и проверяя их работу, в особенности добиваясь расширения участия беспартийных рабочих и крестьян в этой работе (дело исключительно трудное, но в то же время такое, без постепенного развития которого Соввласть неминуемо осуждена на гибель)". (ПСС, Т. 45, стр. 157). Проект постановления, в котором содержится этот план перестройки Рабкрина, был
98
разослан для отзыва членам Политбюро и Цюрупе и, что естественно для времени Ленина, возникла полемика. По поводу пункта о Рабкрине скептические замечания высказал Троцкий (13). Сталин, к тому времени уже ушедший из РКИ, не принял участия в полемике. Возражения же Троцкого Ленин отклонил 5 мая в "Ответе на замечания, касающиеся работы замов": "Насчет Рабкрина т. Троцкий в корне не прав. При нашей отчаянной "ведомственности" даже среди лучших коммунистов, при низком уровне служащих, при интриганстве внутриведомственном (хуже всякого рабкриновского) нельзя обойтись без Рабкрина сейчас. Над ним можно и должно поработать систематически и упорно, чтобы сделать из него аппарат проверки и улучшения всей госработы. Иначе никакого практического средства проверять, улучшать, учить работе нет. Если сейчас в Рабкрине около 12.000 человек аппарата, плохого и плохо оплачиваемого, то следует сократить и улучшить его... Это можно и должно сделать. Иначе бороться с ведомственностью и бюрократизмом нельзя. Иначе нельзя учить беспартийных рабочих и крестьян управлению, а этой задачи ни принципиально, ни практически в данный момент отказаться нельзя." (ПСС, т. 45, стр. 180-181)
После ухода Сталина из РКИ, в апреле 1922 года, Наркомом РКИ был назначен заместитель Председателя СНК Цюрупа, человек, которого Ленин высоко ценил и на которого полагался. Но из-за болезни Цюрупа не смог приступить к работе. Ленина это тревожило; находясь на отдыхе в Горках, он, едва оправившись после первого приступа болезни, 19 августа пригласил к себе Сталина, теперь генсека ЦК, и расспрашивал его, как ЦК помогает улучшать работу Рабкрина. Ответы Сталина не удовлетворили Ленина (14), и, насколько можно было судить по опубликованным материалам, это был последний раз когда Ленин обращался к Сталину по вопросам РКИ. Через два дня, 21 августа, он пишет членам обновленной коллегии НКРКИ Свидерскому, Реске, Розмирович, Рузеру и др.: "Я очень жалею, что Цюрупе не удалось поработать в
99
РаКри. Боюсь, что работа не совсем правильно стоит. Тип работы — отдельные обследования и доклады. Сталина. А переделки и улучшения его нет... я все надеялся, что приток новых работников в коллегию РаКри оживит дело, но из расспросов Сталина не мог видеть этого". (ПСС, Т. 54, стр. 274). Но после того как письмо было отправлено, его мягкий тон показался Ленину недостаточно действенным и он вдогонку снова пишет Свидерскому, уже определеннее, прямее и резче: "Надо изо всех сил взяться за РаКри... начать сейчас же коренное преобразование" (там же, стр.275). Однако, для задачи коренного преобразования члены коллегии были недостаточно сильны и авторитетны, а возможно, и недостаточно единодушны, и дела в НКРКИ продолжали и после писем Ленина идти так, как было заведено и внедрено Сталиным, — и в политическом направлении, и в содержании, и в методах, и в стиле работы продолжались и нарастали все тот же формализм, все та же некомпетентность, все та же погоня за количественными показателями в ущерб качеству, все те же декламации насчет привлечения широких масс в дело контроля без сколько-нибудь весомого фактического их привлечения. От ЦК же (на который, видимо, возлагал надежды Ленин) ни инициативы, ни помощи, ни даже заинтересованности в коренном преобразовании ждать не приходилось: там теперь сидел автор и сторонник существующих порядков, молчаливый (до поры, до времени!), но убежденный противник такого преобразования, — все тот же Сталин.
И Ленин продолжает "систематически и упорно" настаивать, чтобы приступили, наконец, к коренному преобразованию построенного Сталиным бюрократического, не народного, не социалистического наркомата РКИ, к превращению его в аппарат проверки и улучшения всей государственной работы, построенной — в противоположность сталинскому— на массовом участии в нем рабочих и крестьян и, через такое участие, на обучение этих трудящихся масс делу управления государством. Если судить только по сведениям (далеко не полным) в "Датах жизни и деятельности В. И. Ленина",
100
приложенных к 45-му тому ПСС, то, еще находясь на отдыхе, Ленин 31 августа беседует с Свидерским об РКИ, 1 сентября пишет Аванесову, 7 сентября дает поручение Смольянинову, 10 сентября пишет отзыв о книге Ерманского, а уже через неделю после возвращения к работе, 11 октября, беседует с членом коллегии НКРКИ Реске о реорганизации Рабкрина и просит его подготовить доклад по этому вопросу, 20 октября снова беседует со Свидерским, 15 ноября - опять со Свидерским, 29 ноября с Аванесовым и 1 декабря с Цюрупой. В ночь с 15 на 16 декабря в состоянии здоровья Ленина наступает резкое ухудшение — и тут же мы вступаем в заключительный период многолетней борьбы Ленина за выправление созданной Сталиным бюрократической, бесполезной, паразитической системы государственного контроля — за то, чтобы вдохнуть социалистическую жизнь в РКИ.
В это время Ленин был тяжело болен и, сознавая грозность болезни, спешил передать партии свои мысли по вопросу, который считал решающим для судьбы социалистической революции в нашей стране. Это - вопрос об устойчивости коммунистической партии и ее Центрального Комитета, понимая под устойчивостью гарантию от раскола; а конкретнее, вопрос о мерах против раскола (поскольку такие меры вообще могут быть приняты) - против того, чтобы разногласия привели к расколу. Ленин не был в состоянии писать и тщательно диктовал свои мысли. В 1956 году, после XX съезда, было опубликовано "Письмо к съезду", продиктованное Лениным в дни 23-26 декабря 1922 г. и 4 января 1923 г. и скрывавшееся от партии Сталиным и сталинистами. Письмо начинается словами: "Я советовал бы очень предпринять на этом съезде ряд перемен в нашем политическом строе". (ПСС, т. 45, стр. 343. -Подчеркнуто автором настоящей работы.). И в ряду этих перемен в однопартийном политическом строе нашей страны
101
Ленин на первое место ставит перемену, могущую (как он рассчитывает) представить гарантию от раскола единственной в стране, правящей коммунистической партии: "увеличение числа членов ЦК до количества 50 или даже 100 человек" введением в состав ЦК "нескольких десятков рабочих". При этом Ленин уточняет: "Рабочие, входящие в ЦК, должны быть, по моему мнению, преимущественно не из тех рабочих, которые прошли длинную советскую службу (к рабочим в этой части своего письма я отношу всюду и крестьян), потому что в этих рабочих уже создались известные традиции и известные предубеждения, с которыми желательно бороться." (стр. 346, 347).
Возможно, что идея орабочения и окрестьянивания высшего органа партии, возглавляющей Советскую власть, зрела у Ленина всю вторую половину 1922 года и представляет собой логическое завершение другой его идеи, с которой он обратился в Политбюро спустя два месяца после XI партсъезда: сохраняя политическое влияние компартии, кардинально орабочить и окрестьянить верховный орган самой Советской власти, ВЦИК. Это огромного и принципиального значения предложение Ленина, разумеется, при Сталине тоже утаивалось, — оно было опубликовано лишь в 1959 году. Приведем же здесь ленинский документ полностью — он показывает общий политический и организационный контекст, в котором у Ленина начал складываться план реорганизации РКИ. В это время шла 3-ья сессия ВЦИКа IX созыва, и, наблюдая стиль и ход ее работы, Ленин 23 мая 1922г. пишет в Политбюро: "Сессия ВЦИКа показала неправильность организации состава ВЦИКа. Громадное большинство членов его - должностные лица.
Предлагаю вынести решение Политбюро:
Признать необходимым, чтобы не менее 60% членов ВЦИКа были рабочие и крестьяне, не занимающие никаких должностей на совслужбе; чтобы не менее 67% членов ВЦИКа были коммунисты; поручить разработать этот вопрос для ближайшего пленума ЦК тройке: тт. Калинин, Енукидзе, Каменев. Внести сначала на Политбюро, через него на пленум ЦК для проведения через ближайший Всероссийский
102
съезд Советов." (ПСС, т. 45, стр. 203).
Этот ближайший съезд Советов, X Всероссийский, собирается 23 декабря, и заседает до 27 декабря, когда Ленин уже тяжело болен и не может ни присутствовать на нем, ни руководить им. И в новом составе ВЦИКа в числе без малого четырех сотен членов и кандидатов в члены насчитывается едва ли два-три десятка рабочих и крестьян (15) — 5—7% вместо количества "не менее 60%", которое Ленин считал "необходимым". Вопреки Ленину, ВЦИК снова составлен практически целиком из людей, коих Ленин назвал "должностными лицами". Коренная демократическая (и притом — социалистически демократическая!) реформа верховного органа Советской власти; которую Ленин считал необходимым немедленно провести, не только не была принята съездом Советов, но и не обсуждалась и по-видимому даже не упоминалась на нем. А затем, это, одно из важнейших последних политических требований Ленина, было Сталиным скрыто от партии и народа — с расчетом навсегда... (16).
Но вернемся к декабрьской 1922 года записке Ленина, в которой он, как гарантию от раскола правящей компартии, предлагает ввести в состав ее ЦК несколько десятков рабочих и крестьян, не отягощенных административными традициями и предубеждениями советской службы. Размышления над политическими возможностями, которые это открыло бы, приводят Ленина еще к другой, решающей, мысли: входя в ЦК, эти десятки рабочих не только сделают судьбу ЦК, а значит и партии, независимой от личных взаимоотношений внутри сложившейся руководящей верхушки ЦК, но и "будут помогать рабочим улучшить наш аппарат, который из рук вон плох." "Я представляю себе дело таким образом" -развивает эту мысль Ленин, — "что несколько десятков рабочих, входя в состав ЦК, могут лучше, чем кто бы то ни было другой, заняться проверкой, улучшением и пересозданием нашего аппарата. РКИ, которой принадлежала это функция вначале, оказалась не в состоянии справиться с нею и может быть употреблена лишь как "придаток" или как помощница, при известных условиях, к этим членам ЦК" (347).
103
А через три дня, в специальном добавлении к отделу об увеличении числа членов ЦК, Ленин так конкретизирует это: "При увеличении числа членов ЦК, должно, по моему мнению, заняться также и, пожалуй, главным образом, проверкой и улучшением нашего аппарата, который никуда не годится. Для этой цели мы должны пользоваться услугами высококвалифицированных специалистов, и задача поставки этих специалистов должна быть задачей РКИ. Как сочетать этих специалистов по проверке, имеющих достаточные знания, и этих новых членов ЦК — эта задача должна быть решена практически. Мне кажется, что РКИ (в результате своего развития и в результате наших недоумений по поводу его развития) дал в итоге то, что мы сейчас наблюдаем, а именно переходное состояние от особого наркомата к особой функции членов ЦК... Значит, в итоге - до 100 членов ЦК и не больше чем 400—500 их помощников, ревизующих по их указанию, — членов РКИ" (354—5).
Так Ленин доказывал возможность и показывал путь решения проблемы социалистического контроля — контроля государственного и вместе с тем непосредственно народного — при движении к социализму в условиях системы однопартийного государственного строя. Решение могло быть найдено только как политическое решение, как решение в связи с внесением перемен в политический строй страны -как следствие, элемент и рычаг этих перемен. И найдя решение, Ленин, начиная с 9 января 1923 года, сам берется за разработку плана коренного, политического, преобразования РКИ. Тяжело больной, он целый месяц обдумывает, переделывает, обосновывает этот план.
Первоначальный вариант своего плана, основанный на, возникшей у него при работе над "Письмом к съезду", идее о сочетании работы специалистов из НКРКИ с деятельностью новых, их рабочих и крестьян, членов расширенного ЦК, Ленин подробно развивает в статье "Что нам делать с Рабкрином?", которую кончил диктовать 13 января. Ленин торопит: "Если мы запоздаем с этим делом, то мы не исполним одной из основных наших обязанностей, именно, обязанности воспользоваться пребыванием у власти, чтобы научить
104
лучшие элементы трудящихся масс всем деталям управления" (ПСС, Т.45, стр.449; впервые опубликовано в 1959г). Но через неделю Ленин приходит к иному варианту: соединить РКИ не с ЦК, а с ЦКК, выбрав для того, примерно, 75— 100 новых членов ЦК из рабочих и крестьян и приняв, в основном, ту форму соединения, какую в первоначальном варианте он намечал для новых членов ЦК. Этот второй, окончательный вариант перестройки РКИ Ленин продиктовал 19-23 января и оформил в статью "Как нам реорганизовать Рабкрин?"
Почему же Ленин остановился на соединении НКРКИ не с ЦК, а с ЦКК? Во-первых, потому, что соединение с ЦКК способно дать лучшее решение тех двух задач, ради которых Ленин планировал соединить РКИ с ЦК, — дать гарантию от раскола партии и дать рабоче-крестьянский орган для контролирования и совершенствования государственного аппарата. Но главное не в этом. Главное то, что соединение РКИ с ЦКК способно выполнить еще третью функцию, столь же фундаментальную для дела строительства социализма в условиях однопартийной политической системы, — функцию контролирования и совершенствования партийного аппарата и работы членов ЦК, вплоть до деятельности его руководящей группы. Ленин говорит: в результате соединения Рабкрина с ЦКК "наш ЦК совместно с ЦКК выйдет окончательно на ту дорогу превращения в высшую партийную конференцию, на которую он, в сущности, уже встал и по которой ему следует дойти до конца для правильного, в двояком отношении, выполнения своих задач: в отношении планомерности, целесообразности, систематичности его организации и работы и в отношении связи с действительно широкими массами через посредство лучших из наших рабочих и крестьян". И еще Ленин говорит: "Наш ЦК сложился в группу строго централизованную и высоко авторитетную, но работа этой группы не поставлена в условия, соответствующие его авторитету. Этому помочь должна предлагаемая мною реформа, и члены ЦКК, обязанные присутствовать в известном числе на каждом заседании Политбюро, должны составить сплоченную группу, которая, "не взирая на лица", должна
105
будет следить за тем, чтобы ничей авторитет, ни генсека, ни кого-либо из других членов ЦК, не мог помешать им сделать запрос, проверить документы и вообще добиться безусловной осведомленности и строжайшей правильности дел". (ПСС, Т. 45, стр. 384 и 387).
План, изложенный Лениным в статье "Как нам реорганизовать Рабкрин?" был им представлен в качестве "Предложения XII съезду партии" (так гласит подзаголовок статьи), и тут же после ее окончания Ленин направил статью в "Правду", где она была опубликована 25 января 1923 г. (с купюрой, о которой речь ниже) (17). Всю первую неделю февраля (со 2-го по 9-ое число) Ленин, под названием "Лучше меньше, да лучше", диктует обстоятельное продолжение этой статьи, чтобы разъяснить, что, как и почему в исторической обстановке и в широкой исторической перспективе переживаемого этапа нашей революции его предложение "систематически и заново построить" наркомат РКИ должно "определять собой весь наш госаппарат в целом". И Ленин резюмирует: "Вот как я связываю в своих мыслях общий план нашей работы, нашей политики, нашей тактики, нашей стратегии с задачами реорганизованного Рабкрина. Вот в чем для меня состоит оправдание тех исключительных забот, того исключительного внимания, которое мы должны уделить Рабкрину, поставив его на исключительную высоту, дав ему головку с правами ЦК и т. д. и т. п." (ПСС, т.45, стр.395 и 405) (18). 10 февраля Ленин направил для прочтения статью "Лучше меньше, да лучше" Цюрюпе, но лишь после трехдневного перерыва, 2 марта, возвращается к ней и в тот же день завершает работу, а 4 марта она появляется на страницах "Правды".
Подготовление и организация созыва XII съезда РКП (б) проводились в отсутствии тяжело больного Ленина. Созывом съезда ведал генсек Сталин, который к тому времени уже сумел сосредоточить в своих руках "необъятную", по известному выражению Ленина, власть. Для Сталина открылась
106
возможность взять реванш за свои поражения в борьбе с ленинской линией в социалистическом контроле. При Ленине ему не удалось добиться признания и узаконения своей, сталинской, линии и все, что он был в силах сделать для ее фактического проведения (и что он и делал), — это саботировать ленинские указания и партийные решения. Теперь он мог, наконец, взяться за осуществление своей собственной линии, многократно, как мы видели, отвергнутой и осужденной Лениным. И Сталин повел дело по всем правилам своего методического макиавеллизма.
1. 23 января 1923г. Ленин закончил диктовать и через Марию Ильинишну направил в "Правду" статью "Как нам реорганизовать Рабкрин?" (Предложение XII съезду партии)", в которой, как мы уже знаем, сказано, что "члены ЦКК, обязанные присутствовать в известном числе на каждом заседании Политбюро, должны составить сплоченную группу", которой "ничей авторитет, ни генсека, ни кого-либо из других членов ЦК не мог помешать сделать запрос, проверить документы и вообще добиться безусловной осведомленности и строжайшей правильности дел".
Когда эта статья стала известна в ЦК, Куйбышев (тогда один из секретарей ЦК, то есть помощник и, фактически подчиненный и рупор Сталина) предложил статью не публиковать, но, чтобы избежать протестов и требований Ленина, обмануть его - напечатать один экземпляр "Правды" с этой статьей и этот единственный экземпляр послать Ленину, чтобы он считал, что статья опубликована. Документальные данные об этом чудовищном, вполне сталинском предложении (хотя и сделанном не самим Сталиным, а его неумным, но вполне бесчестным и угодливым выдвиженцем и клевретом) были, конечно, недоступны автору настоящей работы; они по сей день упрятаны в тайниках партийных архивов (19). Но в 20-х годах этот эпизод был известен не слишком узкому кругу партийного актива.
2. Постыдный трюк Куйбышева не был принят. Скрыть от партии самый факт, что существует предложение Ленина ее съезду, было слишком рискованно. Едва ли здесь играли
107
роль моральные тормоза: то, что было проделано вместо отклоненного трюка, представляет собой никак не менее постыдное надругательство над еще живым, но тяжко больным Лениным — явно в угоду генсеку Сталину и его цекистскому окружению. А проделано было вот что : Из цитированного выше текста ленинской статьи были выкинуты слова "ни генсека, ни кого-либо из других членов ЦК", так что это место статьи стало выглядеть так: чтобы членам ЦКК "ничей авторитет не мог помешать" и т.д. Ленин видел, куда дело идет, и не случайно специально упомянул генсека и других членов ЦК: он считал необходимым подчеркнуть, что из компетенции партийного контроля не должны быть изъяты ни генсек, ни другие члены ЦК. Но именно это категорически сформулированное требование Ленина было, в первую голову, неприемлемо для Сталина, который стремился установить и внедрить политическую систему келейности и бесконтрольности решений и действий верхушки ЦК и лично генсека. И вот статья Ленина была опубликована в "Правде" искаженною в одном из ее главных, резюмирующих положений и в таком виде вошла в 1-ое, 2-ое, 3-ье, 4-ое издания "Сочинений" Ленина. Свыше 40 лет коммунисты, народ, мир не знали, что от них скрыт подлинный текст знаменитой статьи Ленина о Рабкрине и что им преподносится злонамеренная фальсификация. Лишь в 1964 году, в пятом, так называемом, "Полном", собрании сочинений Ленина, были напечатаны вымаранные Сталиным слова. (ПСС, т.45,стр.387) Но и тут (как это характерно для хрущевского периода!) не решились, хотя бы в обширном примечании Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, которым снабжена статья, сообщить читателям, что восстанавливается фальсифицированный в 1928 году ленинский текст. Через четыре десятилетия все еще убоялись сказать правду о тогдашнем ЦК и сделали вид, что ничего не произошло !
3. Но если, в отличие от куйбышевского предложения скрыть статью Ленина о Рабкрине от партии и народа, подделка статьи ныне уже документально разоблачена, то с документальными материалами о третьем покушении Сталина на эту статью дело обстоит точно также, как в истории с
108
предложением Куйбышева: материалы эти по сей день не выпущены из закрытых партийных архивов. Мы имеем в виду следующее: как только ленинская статья оказалась достоянием партии, задачей Сталина стало попытаться умалить ее значение. Но он не был бы самим собой, если бы вступил в открытую полемику в Лениным; его методом и тогда была не гласная дискуссия через печать, а скрытая дискредитация через аппарат. И вот секретарей губкомов партии (будущих делегатов XII партсъезда!) закрытым письмом предупреждают не принимать всерьез статью Ленина о Рабкрине, так как она даже не написана, а продиктована человеком в состоянии тяжелой и далеко зашедшей болезни, оторванным от жизни страны и не могущим высказывать вполне ответственные суждения. Об этом предупреждении, исходившем от секретарей ЦК, т.е. от Сталина и его помощников — Куйбышева и Ярославского, — также (как о скандальном предложении Куйбышева) говорили в те годы в кругу узкого партийного актива (20). Автору настоящей работы рассказал об этом один из руководителей Воронежской парторганизации Я .Б. Быкин в этих самых выражениях (21). Автор, который в то время видел в Быкине политического наставника и непререкаемый авторитет в партийных делах, хорошо запомнил недоумение, чтобы не сказать растерянность Быкина, особенно когда тот разъяснял: "Вероятно, по части теории Ильич прав, но когда читаешь практические предложения, содержащиеся в его статье, охватывает страх, что как руководителя, мы Ленина уже потеряли."
Впрочем, о недоумении по поводу статьи Ленина о Рабкрине свидетельствует и стенограмма XII съезда. Так, видный представитель партийно-советской верхушки Рухимович (делегат от Донбасса) прямо заявил: "для меня, грешным делом, она не понятна была" ("Двенадцатый съезд РКП(б). ...Стенографический отчет". М. 1968, стр.368). А другой ее представитель, Бумажный (делегат от Брянска), сказал еще резче: "Некоторые товарищи считали первую статью Владимира Ильича чем-то вроде разорвавшейся бомбы" (там же, стр.105). Возможно, здесь сказалось сталинское
109
предупреждение; но возможно, перед нами свидетельство того, что это секретное предупреждение шло навстречу уже тогда складывавшемуся умонастроению влиятельных слоев парт- и соваппарата, уловило и, так сказать, морально оправдало такое умонастроение.
Но в целом партия была тогда большевистской, и партийная мысль не была запутана и административно унифицирована. В пяти номерах "Предсъездовского дискуссионного листка", печатавшегося в "Правде" в марте и апреле 1923г., появилось больше двух десятков статей, в которых влиятельные и широко известные партии авторы со всей серьезностью обсуждали обе статьи Ленина, притом большинство авторов горячо (а некоторые даже восторженно) поддерживали именно ее практические предложения. И перед Сталиным встала задача: не допустить, чтобы идеи и предложения Ленина заняли то решающее место в работах съезда, какое им отводил сам Ленин, как идеям и предложениям о переменах в политическом строе страны.
4. Извещение о созыве и порядке дня XII съезда было опубликовано в "Правде" за подписью Сталина 12 января 1923 года, когда еще не было статей Ленина с предложениями о Рабкрине и, естественно, что вопрос о реорганизации РКП и ЦКК в этом извещении не значился (Двенадцатый съезд РКП(б)...Стенограф, отчет". М. 1968,стр. 767). Но тот пленум ЦК, который состоялся непосредственно перед съездом и утверждал доклады, резолюции и порядок дня, предлагаемые им съезду, происходил в апреле, когда ленинские предложения были не только широко известны, но продуманы и обсуждены членами партии, в частности в упомянутом дискуссионном листке "Правды". Этот пленум ЦК вновь рассмотрел вопрос о повестке дня съезда и дополнил ее пунктом "О районировании". Но вопрос, который Ленин в форме официального "Предложения XII съезду партии", поставил перед съездом, в повестку не был включен; благо (как рассказал потом Каменев, открывая съезд), "Владимир Ильич не мог знать и не знает порядка дня нашего съезда" (Там же, стр. 7 и 5).
110
Тем самым дело было предусмотрительно поставлено так, чтобы предложение Ленина оказалось попросту изъятым из числа тем, подлежащих рассмотрению на пленарных заседаниях съезда.
5. Наконец, не последнюю роль в создании той политической атмосферы, в какой на съезде оказалось "Предложение" Ленина, сыграл и состав делегатов съезда. Стараниями генсека Сталина это был первый послеоктябрьский съезд, на котором подавляющее большинство делегатов были работники партийного аппарата — руководители губкомов и отчасти укомов. Из доклада мандатной комиссии узнаем, что 55,1% делегатов "ведут исключительно партийную работу" и 28,8% совмещают ее с другой работой (Там же, стр.42 стр. 421). А из выступления Преображенского узнаем, что уже тогда приблизительно 30% всех секретарей губкомов были секретарями "рекомендованными" (с. 146). Словом, XII съезд был, по-видимому, первым из тех партсъездов, о которых Д .Б. Рязанов сказал: "не съезд, а своз"... И к этому добавилась та, до неприличия неприкрытая лесть (но расчетливая — с обещаниями!), в которой перед съехавшимися губкомщиками растекался Сталин — и в докладе и в заключительном слове (65 и сл. 201).
На XII съезде партии, которому Ленин направил свое предложение о реорганизации РКИ и ЦКК, он, вследствие значительного ухудшения в ходе его болезни, не присутствовал. Но официальная история партии во всех ее, столько раз конъюнктурно меняющихся, версиях всегда была и остается неизменной в утверждении, что XII партсъезд выполнил предложение Ленина о реорганизации Рабкрина. Между тем, это - ложь, одна из самых далеко нацеленных, из тех, что пущена в ход и по сей день внедряется сталинцами, чтобы изобразить Сталина верным учеником Ленина, а сталинизм — ленинизмом. В действительности же, на XII съезде Сталину удалось
111
исказить и выхолостить смысл решающего ленинского завета относительно строительства государства и государственного аппарата в эпоху перехода к социализму и при социализме и, по сути дела, похоронить этот завет в тот самый момент, когда было клятвенно провозглашено его принятие. Вместо того, чтобы, как того требовал Ленин, "предпринять ряд перемен в нашем политическом строе", которые помогли бы вытравить из него бюрократические извращения и тенденции, XII съезд, пойдя за Сталиным, наметил такого рода упорядочения и усовершенствования гос- и партаппарата, которые могли только закрепить и увековечить бюрократический политический строй в нашей стране. Факт, что ни один из делегатов, выступавших на съезде, не отметил эту фальсификацию. А это означает, что великая идея Ленина о существе социалистической государственности и о задачах и организации социалистической системы контроля и инспекции, — что это идея Ленина, хотя и изложенная им в двух убедительно и популярно написанных статьях, осталась (на шестом году революции!) непонятой и чуждой для руководителей партии, созданной Лениным. Даже ближайшие соратники Ленина, по-видимому, не почувствовали и не поняли тогда его глубокой тревоги, стоявшей за этой идеей, — тревоги за судьбу социалистической революции, и не оценили первостепенной важности и неотложности осуществления ленинского предложения. Ушел от руководства Ленин, и в этот период еще не вполне определившегося, неустоявшегося нэпа на плечи непосредственных помощников Ленина навалилась ответственность за огромное обилие трудных, острых и все новых, небывалых и все злободневных, дел — промышленных, крестьянских, финансовых, национальных, административных и, вдобавок, Коминтерновских. И все это в условиях сложных личных взаимоотношений внутри руководящей головки ЦК, взаимоотношений которые Ленин улаживал, но которые без Ленина грозили принять опасные формы и масштабы. Все это заслонило от сотрудников Ленина его идею реорганизации Рабкрина, помешало им своевременно распознать его генеральное, решающее и срочное значение, низвело ее в их глазах на уровень
112
одной из многих, не слишком важных, не слишком спешных и практически еще недостаточно разработанных частных задач. И тем более это относится к руководителям партийных и советских организаций страны — к губкомщикам и укомщикам да к верхушке центральных учреждений и органов, из которых состоял ХII-ый, уже генсеком Сталиным собранный, съезд (22). Каково же было то место, которое предложение Ленина партсъезду заняло в работах съезда?
1. — Уже в политическом отчете ЦК, которым открывается работа всякого партийного съезда и который на XII съезде делал Зиновьев, о предложении Ленина по поводу РКИ и ЦКК нет ни слова, что уже само по себе задавало тон прениям: не затрагивать этого вопроса. Ни слова о предложении Ленина по поводу ЦКК и РКИ не было и в отчетном докладе самой ЦКК! Дело было поставлено так, что, хотя докладчик (Шкирятов) сообщил, что ее "работа носила характер чисто аппеляционный", по докладу даже не было открыто прений и сразу же, игнорируя смысл и букву ленинского предложения, была принята резолюция размером в одну строчку: "Признать работу ЦКК правильной и доклад удовлетворительным" ("Двенадцатый съезд РКП(б)... Стенограф. отчет". М. 1968, стр. 242, 250). Но Сталину этого недостаточно. Ему требуется направить в нужное для него русло выступления по ленинскому предложению, если таковые окажутся. И вот, в организационном отчете ЦК, который он делает на съезде, Сталин дает такое истолкование этого предложения: "Многим показалась идея, развитая т. Лениным в двух статьях, совершенно новой. По-моему, та идея, которая развита в этих статьях, сверлила мозг Владимира Ильича еще в прошлом году... Госаппарат по типу правильный, но составные части его еще чуждые, казенные, наполовину царско-буржуазные. Мы хотим иметь госаппарат, как средство обслуживания народных масс, а части этого госаппарата хотят превратить его в статью кормления... Вот те мысли, которые еще в прошлом году т. Ленин развивал, и которые только в этом году он оформил в стройную систему реорганизации ЦКК и РКИ в том смысле,
113
чтобы реорганизованный ревизионный аппарат превратился в рычаг для перестройки всех составных частей машины, для замены старых негодных частей новыми... В этом суть предложения т. Ленина." И конкретизируя, затем, эту, приписываемую им Ленину, "суть", Сталин сводит ее к упрощению и совершенствованию аппарата при помощи улучшения подбора работников. (Там же стр. 60-62). Так, полностью в духе уже известной нам линии, которую, вопреки Ленину, Сталин проводил будучи наркомом Госкона и Рабкрина, из предложения Ленину XII съезду вытравлена его подлинно-ленинская, коммунистическая суть, и оно представлено в виде заурядной буржуазно-демократической борьбы за такой государственный аппарат, который, стоя вне и над народом, толково, честно и дешево обслуживал бы народ. Ни слова нет о задаче "орабочения" и "окрестьянивания" контрольного и инспекционного аппарата и через это — в перспективе — также всего советского государственного аппарата (о чем Ленин, как мы знаем, в разных вариациях указывал Сталину все годы начиная с 1919-го). Ни слова нет, что такому орабоченному Рабкрину должна быть дана головка с правами ЦК (о чем сказано в статье "Лучше меньше, да лучше"). Ни слова нет о наблюдательных, консультативных и контрольных функциях членов ЦКК в отношении членов ЦК, включая генсека (о чем говорится в статье "Как нам реорганизовать Рабкрин"). И конечно, нет ни слова, что дело идет не просто, не административно об улучшении госаппарата, а о внесении перемен в политический строй страны Советов — перемен, без которых невозможно осуществить это улучшение (о чем Ленин писал в декабре 1922 года, когда обдумывал свое предложение о реорганизации Рабкрина). Но это означает, что вместо радикальной и принципиальной социально-политической проблемы, какую перед съездом поставил Ленин, съезду, облыжно прикрываясь именем Ленина, была предложена проблема организационно-административная, бюрократически-учраспредовская (23).
2. — Эта подмена была и практически обеспечена и подтверждена порядком работы съезда: рассмотрение ленинского
114
плана реорганизации Рабкрина Сталин предложил вести не на пленарных заседаниях съезда, передать в "организационную секцию" (Сталин это назвал "идеей ЦК"; см. там же, стр. 206). И знаменательно, что ни один голос не поднялся против этого измельчения ленинского предложения съезду, против снижения его содержания и смысла до уровня частной, организационной реформы. Ни один делегат не разоблачил (не увидел?) этот заведомый, заранее спланированный и методически проведенный отказ признать и принять всеохватывающий масштаб, далеко вперед глядящий загад и исторически-решающее значение тех перемен, которые Ленин, уходя, завещал коммунистам совершить в политическом строе первой страны социалистической революции.
И дело оказалось разыгранным как по нотам. Из более чем полусотни выступлений на пленарных заседаниях только выступление одного делегата было посвящено предложению Ленина. Только один этот делегат (упоминавшийся выше Бумажный) начал свою речь словами: "Я думаю, что прения по докладу ЦК следовало начать со статей т. Ленина... Его статьи действительно являются политическим отчетом и намечают очередные задачи, стоящие перед партией, перед Советской властью, перед Коммунистическим Интернационалом" (там же, стр. 105). Бумажный выступал вторым, но его призыву никто не последовал. Кажется, только Рухимович (тоже упоминавшийся выше) сказал несколько слов, и то сугубо осторожных, больше предостерегающих, нежели поощряющих ("...не строить пока ничего нового, -новым слишком увлекаться не нужно"...; там же, стр. 368).
3. — Сходная картина была, по-видимому, и в "секции по организационному вопросу", куда сдали предложение Ленина съезду. Мы говорим "по-видимому", потому что ни стенограмма, ни хотя бы протокол работы секции не были доведены до сведения членов партии — они не были включены в стенограмму XII съезда, изданную в 1923 году, и не были изданы отдельно: дополнительное подтверждение пренебрежительного отношения тогдашнего руководства партии к предложению Ленина! Когда же в 1968 году стенограмма XII
115
съезда была переиздана, то опять-таки обсуждение на секции не было приведено, был опубликован только доклад Дзержинского (24). И спустя полвека мы располагаем лишь одним официальным документом: несколькими строками примечания Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в этом, втором, издании стенографического отчета XII съезда. Вот эти строки: "Секция обсудила два доклада: доклад В.М. Молотова по организационным вопросам партийного строительства и доклад Ф.Э. Дзержинского о реорганизации ЦКК-РКИ. Выступавшие в прениях говорили о необходимости вовлечения в партию рабочих от станка, о работе с комсомолом, о научной организации труда и др. А.Д. Цюрупа говорил о недостаточном внимании к вопросу о реорганизации ЦКК-РКИ и предложил выделить особую подсекцию, в которой обстоятельно обсудить все вопросы" (там же, стр.886). Значит, даже здесь, в оргсекции, не было самостоятельного рассмотрения ленинского предложения, и дело было устроено так, чтобы, при его совместном обсуждении с текущими и ближе знакомыми вопросами партийной жизни, это предложение не привлекало к себе серьезного внимания и оказалось скомканным и отодвинутым на задний план. Один лишь Цюрупа не стерпел, мы уже знаем, что Цюрупа был ближайший и самый доверенный сотрудник и советник Ленина в его поисках плана реорганизации Рабкрина. И он не мог не видеть, что предложение, которое Ленин направил партийному съезду и с осуществлением которого он (Ленин) связывал близкие и далекие перспективы развития социалистической революции в нашей стране, съезд принимает без энтузиазма, со сдержанностью, вынужденно (нельзя ведь пройти совсем мимо предложения, исходящего от Ленина!), а на деле желает найти благовидные формы, чтобы уклониться от осуществления ленинского плана при соблюдении видимости принятия его.
Решения XII съезда по вопросам РКИ и ЦКК и были такими благовидными формами. Это: 1) Резолюция "О задачах РКИ и ЦКК", 2) § 4 раздела 1 ("Центральная Контрольная Комиссия") резолюции по организационному вопросу, 3) состав ЦКК, избранный на съезде. Две фразы в резолюции
116
по отчету ЦК, говорящие об "одобрении плана радикальной реорганизации РКИ и ЦКК", дают общую формулу, долженствующую прикрыть отказ принять предложение Ленина, содержащийся в этих трех решениях.
4. — Самым непосредственным и наглядным образом этот отказ виден на составе ЦКК, избранного съездом.
До XII съезда в ЦКК было 5 членов и 2 кандидата. XII съезд избрал ЦКК в составе 50 членов и 10 кандидатов, в число которых из прежнего состава вошло 5 человек. Требование Ленина об увеличении численности ЦКК до 75-100 членов, если не в точности, то в основном, как будто выполнено. Но рассмотрим личный состав новых членов ЦКК. Их список приводится в стенографическом отчете XII съезда, а необходимые сведения о них мы берем из списков делегатов XII и XIII съездов (все члены ЦКК, избранные XII съездом, имели совещательный голос на ХIII съезде), приложенных к стенограммам (25). Получается такая картина: 52 новых членов и кандидатов ЦКК (о троих из общего числа 55 мы сведений не разыскали) распадаются на две группы. Одну группу образует заведомое политическое начальство достаточно высокого положения: 3 члена прежнего ЦК, 4 ответственных работника аппарата ЦК, 2 члена губернских Контрольных комиссий и 3 руководителя центральных учреждений и организаций - всего 12 человек. Вторая группа численно преобладает, и она-то призвана выражать суть реформы. Она насчитывает 40 человек, подобранных не по служебному положению, а по признаку большого партийного стажа: 22 человека с особо большим стажем — от 1898 до 1906г., и 18 просто с большим, дооктябрьским, стажем — от 1907 до 1917 года.
Вспомним теперь, что Ленин имел в виду, предлагая увеличить численность центральных органов партии. В те дни, когда он еще думал связать реорганизацию Рабкрина с расширением ЦК (а не ЦКК) путем введения нескольких десятков рабочих в состав ЦК, Ленин писал: "Мне думается, что в результате всех наших попыток переорганизовать Рабоче-Крестьянскую инспекцию, вывод получается тот, что мы
117
не сделали еще одной попытки. Именно, мы не попытались отдать это дело нашим рабочим и крестьянам, поставив их во главе нашей партии, как членов ЦК..., совершенно равноправных с другими членами ЦК" (ПСС, т.45, стр.444-445). И предвидя возможность лжетолкований, Ленин счел необходимым пояснить: "Рабочие, входящие в ЦК, должны быть, по моему мнению, преимущественно не из тех рабочих, которые прошли длинную советскую службу (к рабочим в этой части своего письма я отношу всюду и крестьян), потому что в этих рабочих уже создались известные традиции и известные предубеждения, с которыми именно желательно бороться. В число рабочих членов ЦК должны войти преимущественно те рабочие, стоящие ниже того слоя, который выдвинулся у нас за пять лет в число советских служащих, и принадлежащие ближе к числу рядовых рабочих и крестьян, которые, однако, не попадают в разряд прямо или косвенно эксплуататоров." (ПСС, т.45, стр.347-348). И разумеется, когда Ленин потом решил связать реорганизацию Рабкрина с расширением не ЦК, а ЦКК, эти его пояснения сами собой оказались перенесенными и на те десятки рабочих, которых он предложил ввести в состав ЦКК. Но если Ленин предвидел возможность ложного истолкования его плана ввести рабочих в состав членов ЦКК, то он не предвидел, что его пояснения не помогут — по той простой причине, что они не будут доведены до сведения партии и ее съезда (26).
А коль скоро съезд не знал этих разъяснений Ленина, можно было, взяв некоторые формальные стороны Ленинского предложения (расширение ЦКК; соединение ЦКК с РКИ; председатель ЦКК одновременно наркомом РКИ и т.д.), провести на съезде под видом осуществления этого предложения, такую реорганизацию, которая зачеркивала его подлинное содержание. Резолюция съезда гласит: "Съезд выбирает 50 членов ЦКК, преимущественно из рабочих и крестьян, с серьезнейшим партийным стажем и пригодных для партийно-контрольной и советско-контрольной работы" (Двенадцатый съезд..., М., 1968, стр. 702). Мы видели, что состав ЦКК, избранный на XII съезде, соответствует этой резолюции. Но (не говоря о цифре 50, заменившей ленинские
118
75—100), во-первых, у Ленина все вновь избранные члены ЦКК должны быть рабочими или крестьянами; здесь же это требование затемнено и запутано тем, что говорится не о новых членах ЦКК, а обо всем ее составе, который должен быть "преимущественно" из рабочих и крестьян. Во-вторых, у Ленина речь идет о рабочих и крестьянах; здесь же о людях "из" рабочих и крестьян, то есть о рабочих и крестьянах по социальному происхождению. В-третьих, у Ленина это рабочие и крестьяне преимущественно из тех, кто не искушен в советской службе, "стоят ниже того слоя, который выдвинулся у нас за пять лет в число советских служащих, и принадлежат к числу рядовых рабочих и крестьян"; здесь же в качестве условия для выдвижения в члены ЦКК выставляется "пригодность для партийно- контрольной и советско-контрольной работы" — макиавеллистская, и притом бюрократическая, формула, направленная как раз против рядовых рабочих и крестьян (27).
И наконец, в-четвертых, у Ленина нигде ни слова не сказано о партстаже для лиц, избираемых в ЦКК, требуется лишь, чтобы они были "безупречны, как коммунисты"(ПСС, Т.45, стр.393), и единственное политическое ограничение это как мы видели, ограничение социальное: чтобы это не были "прямо или косвенно эксплуататоры"; в резолюции же съезда требуется даже не просто партстаж, а "серьезнейший партийный стаж", что практически с порога закрывает доступ в ЦКК тем "рядовым рабочим и крестьянам", на которых построен весь план Ленина.
Но при таком формировании состава ЦКК могла ли из ее объединения с РКИ получиться та реорганизация Рабкрина, которая была задумана Лениным как орудие для коренной переделки госаппарата, для его переделки на основе перемен в нашем политическом строе? Ведь весь смысл этой чудовищной операции по фальсификации Ленина состоял в том, чтобы не допустить никаких политических перемен, — чтобы "все оставить по-старому" (как в несколько иной связи сказал Красин, выступая по отчету ЦК) ; коротко говоря, чтобы, приглашая народ ("рядовых рабочих и крестьян") контролировать, как низовые органы выполняют директивы
119
высоких органов, не подпустить его к контролю над решениями и действиями этих последних, вплоть до самых высоких ("генсека и других членов ЦК"). Невозможно было в 1923 году, когда Ленин еще жил и каждое заседание съезда кончалось прочтением врачебного бюллетеня о ходе его обострившейся болезни и выражением общей горячей надежды на его возвращение к руководству партией, невозможно было в такое время просто отбросить публично Лениным высказанное предложение о расширении ЦКК. Но оказалось возможным уже тогда, на XII съезде, создать не то, чего желал Ленин, не равноправную с ЦК, но из рабочих и крестьян состоящую ЦКК, а некий орган, составленный из тех же, сложившихся за советское время, правящих кадров, что и члены ЦК, только квалификацией и авторитетом пониже. И этим сразу же были предопределены и назначение и участь этого заведомо второстепенного и, в таком виде, искусственного учреждения: быть послушным органом ЦК (28).
5. — Но наше изложение было бы неполным, если бы, в заключение, мы не отметили, что на завтра же после XII съезда подчиненное положение ЦКК было зафиксировано и политически обеспечено тем, что возглавлять ЦКК (ее председателем) был назначен человек, перед съездом бывший одним из секретарей ЦК, подручный генсека Сталина, — Куйбышев, тот самый Куйбышев, который, как мы уже знаем, в вопросе ЦКК—РКИ проявил себя тем, что, когда в ЦК пришла статья Ленина о Рабкрине, предложил скрыть ее от партии, обманув при этом Ленина.
Мы видели, что с реорганизацией РКИ Ленин "связывал в своих мыслях общий план нашей работы, нашей политики, нашей тактики, нашей стратегии". Этот общий план покоился, в представлениях Ленина последнего года его жизни, на внесении "перемен в политический строй "нашей однопартийной общественной и государственной системы — перемен, целью которых было из рабоче-крестьянской республики, завоеванной нашим народом в Октябре и закрепленной в невзгодах суровой гражданской войны, сделать подлинно-социалистическое государство, т.е. государство, управляемое
120
самими рабочими и крестьянами И "слияние авторитетнейшей партийной верхушки с "рядовым" наркоматом" РКИ должно было стать одним из первых и главных звеньев и инструментов этих перемен (ПСС, т. 45, стр. 405, 343, 406). Сталину, сталинскому понятию о социалистическом государстве и революционной социалистической государственности это было чуждо и неприемлемо. Под рабоче-крестьянским государством он всегда понимал государство, управляемое толковой бюрократией, которая комплектуется выходцами из среды рабочих и крестьян, но, как всякая бюрократия, иерархически построена на беспрекословном выполнении приказаний вышестоящего начальства (29) и на кастовых привилегиях и замкнутости. И XII съезд, на ход и решения которого Ленин уже не в состоянии был оказывать непосредственное влияние, принес победу Сталина над Лениным в этом коренном вопросе русской, да и всякой, социалистической, революции — после годов сталинских противостояний, скрытой борьбы и вынужденных отступлений. И произошло это еще до смерти Ленина.
Вопрос о том, какие социальные причины определили, что съезд партии, состоявшийся весной 1923 года, когда Ленин был еще жив, принял сталинскую фальсификацию Ленина за выполнение ленинского предложения, - это вопрос об историческом пути русской революции — тема, выходящая за пределы нашего очерка Но, может быть, здесь, в заключение раздела о социалистическом контроле и социалистической государственности, следует коротко сказать о дальнейшей, уже при Сталине, истории РКИ: конец пути бросает добавочный свет на его начало.
Пока Сталину приходилось бороться за неограниченную власть в партии, он сохранял, специально подобранную и послушную ему, многочисленную ЦКК, объединенную с РКИ, — не только ради демонстрирования своей "верности заветам Ильича", но и как подспорье в борьбе с внутрипартийными оппозициями. Но в декабре 1930 года постановлением ЦИК и СНК над РКИ была поставлена "Комиссия исполнения СССР" (Нарком РКИ - зам. председателя этой Комиссии). А после XVII партсъезда, в феврале 1934 г., НКРКИ
121
был вовсе упразднен, а Комиссия исполнения была преобразована в "Комитет советского контроля при СНК" (следовательно, без связи с ЦКК!), которому был передан весь аппарат РКИ. На съезде Сталин так мотивировал эту официальную ликвидацию ЦКК-РКИ: "Теперь, когда наша хозяйственная работа разрослась и стала сложнее, и когда уже нет ни возможности, ни необходимости инспектировать ее из одного центра, РКИ должна перестроиться. Нам нужна теперь не инспекция, а проверка исполнения решений центра, — нам нужен теперь контроль над исполнением решений центра" (И.В. Сталин — "Вопросы ленинизма", 10 изд., стр. 594-595). Здесь слово "теперь" — известный сталинский прием заметания следов. Мы видели это противопоставление "контроль —инспекция" уже в 1919 году, когда Сталин пытался удержать Госконовскую систему бюрократического контроля против ленинской линии на "орабоченную" и "окрестьяненную" инспекцию. И вот в сентябре 1940 г. Сталин восстанавливает и название, от которого ему пришлось отказаться в 1920 году, и которое соответствует его представлениям о бюрократическом строе социалистической государственности: указом Президиума Верховного Совета вновь создается "народный Комиссариат Государственного Контроля".
Что же касается ЦКК, то ее сталинское перерождение шло параллельно с перерождением РКИ. Когда в 1934 году XVII съезд упразднил РКИ, то он упразднил и ЦКК как партийный орган, по уставу действующий наряду и равноправно с ЦК, и преобразовал ее в Комиссию партийного контроля при ЦК; но при этом избрание Комиссии партсъездом было оставлено в силе. А через пять лет, на XVIII съезде был отброшен и этот последний остаток ленинской традиции, идущей от 1921 г (когда на X съезде была впервые избрана ЦКК), а тем самым и ленинской идеи партийного органа, наблюдающего за членами ЦК (вплоть до генсека) и проверяющего их. Резолюция XVIII съезда об "Изменениях в уставе ВКП(б) гласила. "Необходимо установить, что КПК работает при ЦК ВКП(б). В связи с этим отпадает необходимость выборов КПК непосредственно на съезде партии. Комиссия партконтроля должна избираться Пленумом ЦК ВКП(б) и
122
работать под руководством и по директивам ЦК ВКП(б)" ("КПСС в резолюциях и решениях..." изд. 8-ое, т. V, М., 1971, стр. 372).
1) К выдвижению особенно женщин (т.е. наиболее отсталой, "необщественной" части населения) на первый план в деле орабочивания и окрестьянивания государственного контроля Ленин (как увидим дальше) неоднократно возвращался. А во время и для перехода к НЭПу Ленин поставил эту задачу еще шире — распространил ее с органов контроля на весь советский аппарат. 11 апреля 1921 г., за подписью Ленина, был издан специальный и конкретизированный декрет Совнаркома "О привлечении работниц и крестьянок к работе в советских учреждениях". Декрет начинается так "С целью установления связи советских учреждений с широкими массами трудящихся, оживления советского аппарата и постепенного освобождения его от бюрократических элементов, Совет Народных Комиссаров признал целесообразным и необходимым привлекать к практической работе в отделы исполнительных комитетов и его учреждения работниц и крестьянок через Отделы Работниц Российской Коммунистической Партии". И дальше подробно излагаются условия и порядок этой "практикантской" работы работниц и крестьянок в советских учреждениях. См.: "Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства", № 35, стр. 190.
2) Г А. Дорохова — Рабоче-Крестьянская Инспекция в 1920-23 гг." М. 1959, стр. 32.
123
3) Отсюда же нами позаимствованы цифры о рабочей инспекции в Москве.
4) Читая этот детально и с явной любовью разработанный Лениным план орабочения и окрестьянивания государственной инспекции Советской республики, как текущей и насущнейшей послеоктябрьской задачи, как не вспомнить, что идея предстоящего орабочения и окрестьянивания органов государственного аппарата была программной идеей Ленина уже в годы первой революции. Весной 1906 года Ленин писал о времени "новой власти как диктатуры огромного большинства", когда "наступает период непосредственной политической деятельности "простонародья", которое попросту, прямо, немедленно ломает органы угнетения народа, захватывает власть, берет себе то, что считалось принадлежащим всяким грабителям народа, одним словом, когда именно просыпаются мысль и разум миллионов забитых людей, просыпаются не для чтения только книжек, а для дела, живого человеческого дела, для исторического творчества". И когда устанавливается "власть, открытая для всех, делающая все на виду у массы, доступная массе, исходящая непосредственно от массы, прямой и непосредственный орган народной массы и ее воли" (Брошюра "Победа кадетов и задачи рабочей партии". — ПСС, т. 12, стр. 318, 328-29, 319).
5) ЦГАОР. — Приведено в кн. : С. Н. Иконников. — "Организация и деятельность РКИ в 1920-1925 гг." М. 1960, стр. 24.
6) Правда, существенным: дело шло о роли РКИ в наведении порядка на важнейшем для нас тогда топливном фронте. Ленину был послан предварительный доклад РКИ о работе топливных органов и о нарастании осеннего топливного кризиса 1921 года.
7) См. предыдущую сноску.
8) И тут же мелкий прием интригана — как бы ненароком свалить вину на своего зама, Аванесова, человека, как мы уже знаем, пользовавшегося доверием Ленина: тот де по-чиновничьи мешает ему, Сталину, материально поощрять инженеров, служащих в НКРКИ.
9) Об одном таком эпизоде следует, пожалуй, рассказать — он бросает дополнительный свет на тему "Ленин и Сталин в вопросе об РКИ". 22 ноября 1921 года Ленин получил несколько документов, свидетельствующих о безобразиях и
124
воровстве при сдаче государственного имущества в аренду частникам. Обеспокоенный и возмущенный, Ленин переслал их Сталину и Уншлихту (зампред. ВЧК). (ПСС, т. 54, стр. 32-33 и 566). И Сталин с полнейшим безразличием ответил Ленину, что ничего необычного в этом нет, что, судя по материалам РКИ, таково положение по крайней мере на 2/3 наших арендованных предприятий, но что "в искоренении этого зла РКИ не может оказать прямую помощь, так как ее деятельность не распространяется на арендованные предприятия" ("Ленинградский сборник XXXIV", М. 1942, стр. 427). Чиновник-нарком Сталин не пожелал взять на себя инициативу соответственного расширения функций своего наркомата и на месяцы заморозил дело политической и государственной важности. Только когда в феврале-марте 1922 г. Ленин, после бесплодного ожидания, вернулся к этому, вопрос был — по его инициативе и в спешном порядке — законодательно разрешен (см. ПСС, т. 54, стр. 164-66, 192-94, а также т. 44, стр. 413-14).
10) ЦГАОР. — Приведено в кн. : С. Н. Иконников — "Организация и деятельность РКИ в 1920-25 гг." М. 1960, стр. 63.
11) Вот этот текст, впервые напечатанный в 1959 году :
"Т. Молотову для Политбюро.
Ввиду полной недостаточности (или недоговоренности?) заметки в "Правде" от 3.1.1922 о самоубийстве Ольденборгера и расследовании этого дела, предлагаю Политбюро постановить :
1) Поручить Московскому Совету ходатайствовать перед Президиумом ВЦИК'а о предании всех, указанных в заключении комиссии, лиц суду;
2) Поручить Президиуму ВЦИК'а немедленно удовлетворить это ходатайство и
3) — распубликовать об этом во всей советской прессе;
4) поручить Наркомюсту особо заботливо и умело и внушительно провести это дело (под личной ответственностью т. Курского (Наркома) и назначаемого общественного обвинителя) ;
5) поручить Оргбюро создать особый партсуд. Предать этому суду всю комячейку водопровода. (Часть исключить из партии навсегда или на срок, части объявить строгий выговор, смотря по мере вины). Суд провести внушительно, гласно
6) Директива "Известиям" и "Правде": осветить это возмутительное дело в ряде энергичных статей".
125
И приписка: "Еще проект постановления: обо всех случаях убийства инженеров (и спецов) на советских предприятиях докладывать в Политбюро с итогами расследований (ВСНХ, ВЦСПС и т. д., через СТО).
PS. Дело возмутительное: надо бить в большие колокола". (ПСС, т. 44, стр. 354-55; см. также примечания на стр. 576-77 и стр. 578).
12) Последнее представилось возможным осуществить после XI партсъезда. По инициативе Ленина на первом же пленуме ЦК было вынесено постановление, которым Оргбюро и Политбюро поручалось "в двухнедельный срок представить список кандидатов в члены коллегии и замы Рабкрина, с тем, чтобы т. Сталин в течение месяца мог быть совершенно освобожден от работы в РКИ". (ПСС, т. 45, стр. 139 и 531).
13) Троцкий писал Ленину: "В качестве аппарата для осуществления этих (поставленных Лениным — автор) универсальных задач... по существу своему Рабкрин непригоден и не может стать пригодным. Закрывать глаза на то, что в Раб крине работают, главным образом, работники, потерпевшие аварию в разных областях, нельзя. Отсюда, между прочим, вытекает чрезвычайное развитие интриганства в органах Рабкрина, что давно уже вошло в поговорку во всей стране. Думать, что можно этот аппарат (не маленькую его верхушку, а всю организацию) оздоровить и укрепить, нет никаких оснований, ибо хороших работников будут и впредь отдавать для работы по существу, а не для инспектирования. Отсюда ясна фантастичность плана поднять государственный советский аппарат, пользуясь Рабкрином, как рычагом. Совершенно не верю также в возможность через посредство Рабкрина воспитать администраторов и хозяйственников из среды беспартийных рабочих и крестьян. Для этого нужна система школ и курсов, в частности курсов, связанных с отраслями хозяйственной и государственной деятельности. Нужно браться, как следует быть, за молодежь и учить ее, как следует быть, а не "в вприглядку", — через Рабкрин". При этом Троцкий не предлагает ликвидировать Рабкрин, но полагает, что "при новой экономической политике нам хорошо бы иметь государственный контроль, перед которым стоит ограниченная, но определенная задача, требующая знаний советских законов и бухгалтерии. Чем больше РКИ сосредоточится и специализируется на этой задаче, тем больше содействия окажет она упорядочению всего советского
126
аппарата, а главное, упорядочению нашего бюджета, а следовательно, и финансов". ("Ленинский сборник VIII". M. 1928, стр. 85-86. — Перепечатано в XXVII томе 2-го изд. Сочинений Ленина, М. 1930, стр. 542-43).
14) См. М.А. Москалев — "Ленинские принципы партийно-государственного контроля". Изд. МГУ, на правах рукописи. М. 1963, стр. 19.
15) См.: "X Всероссийский съезд Советов. Резолюции и постановления". М. 1924, стр. 25-29.
16) Что предложение Ленина никогда, ни тогда ни после, не было реализовано, хорошо известно. Но читателя, конечно, интересует, как оно было встречено в Политбюро лета 1922 года и каким путем оно было похоронено. Автор не располагает документальными материалами на этот счет, но и та лаконичная справка, что дана в примечании ИМЛ к письму Ленина, звучит достаточно вразумительно. "Политбюро ЦК РКП(б), — читаем мы в ней, — обсудив на заседании 26 мая 1922 года предложение В.И. Ленина, постановило передать его как материал в комиссию, созданную ЦК для руководства работой III сессии ВЦИК IX созыва" (ПСС, т. 45, стр. 552). Впрочем, добавим к этому, что ни в обсуждении своего письма на заседании ПБ (о котором говорится в справке ИМЛ), ни в дальнейшем продвижении этого "материала" (как письмо названо в справке), Ленин не принимал участия; 25-27 мая его постиг первый приступ болезни, от которого он полностью оправился (и вернулся к работе) только 2 октября. Надо думать, что по этой же причине мы не находим не только разговоров, но даже упоминания о письме Ленина на III сессии ВЦИК IX созыва (которой, судя все по той же справке, ПБ переадресовало его) ; см. "Бюллетени" сессии, изданные в 1922 г.
17) Для Ленина характерно, что, закончив статью, он изо дня в день расспрашивает своего секретаря Фотиеву, как встретили статью Свидерский, Аванесов, Реске и другие члены коллегии НКРКИ, в особенности же — Цюрупа, а также о том, "был ли вопрос о статье в Центральном Комитете". Но имени Сталина нет среди лиц, мнением которых Ленин интересовался. ("Дневник дежурных секретарей В.И. Ленина. 21 ноября 1922 г. — 6 марта 1923 г." —Приложение к ПСС, т. 45, стр. 477-78).
18) Напомним, что именно в этой статье Ленин дал тот уничтожающий
127
отзыв о сталинской РКИ, с которого мы начали настоящий раздел. И там же читаем: "Я спрашиваю любого из теперешних руководителей Рабкрина или из лиц, прикосновенных к нему, может ли он сказать мне по совести — какая надобность на практике в таком наркомате, как Раб-крин?.. Либо не стоит заниматься одной из реорганизаций, которых у нас так много бывало, такого безнадежного дела как Рабкрин, либо надо действительно поставить себе задачей создать медленным, трудным, необычным путем, не без многочисленных проверок, нечто действительно образцовое, способное внушать всякому и каждому уважение и не только потому, что чины и звания этого требуют" (ПСС, т. 45, стр. 394).
19) Вероятно, единственное опубликованное (но опять-таки недоступное автору!) свидетельство принадлежит Троцкому. Уже находясь за границей, он писал, что дело происходило на заседании Политбюро и что против предложения Куйбышева выступили он (Троцкий) и Каменев.
20) Говорили даже, что закрытое письмо было подписано всеми членами Политбюро, за исключением Троцкого.
21)Я.Б. Быкин — член партии с 1912 года, общавшийся с Лениным в швейцарской эмиграции, участник всех партсъездов с XII по XVII и неизменный в течение полутора десятилетий работник партийного аппарата, и, значит, проводник сталинской политики, пока Сталин не уничтожил его в 1937 году. В первую половину 20-х годов, когда автор знал его, это был образец революционера-большевика ленинского закала — человек редкого бескорыстия, кристальной моральной чистоты и личного обаяния. Трагизм его жизни и судьбы тот же, что у большинства старых партийцев : он не был способен занять критическую позицию по отношению к ЦК и верил (и от веры считал!), что Сталин ведет партию по ленинскому пути.
22) Не исключено, что Ис. Дойчер был близок к истине, когда писал, что "спустя два года после окончания гражданской войны русское общество уже жило под фактическим правлением Сталина, не сознавая, каково имя правителя" (Isaac Deutscher - "Stalin. A Political Biography" N.Y., 1966, p.228; первое издание — в 1948г.). Последнее замечание (насчет имени правителя) подтверждается, между прочим, и приветствиями, которые XII съезд получил от рабочих и крестьянских организаций. В каждом передается горячий привет
128
и пожелания скорого выздоровления Ленину. Во многих же приветы и пожелания посылаются еще и другим "вождям революции". При этом имя Троцкого называется 13 раз, имена Зиновьева и Каменева — по 6 раз, а имя Сталина столько же, как Калинина, Бухарина и Буденного — 1 раз.
23) Зиновьев повторил эту сталинскую фальсификацию в своем заключительном слове, и притом, буквально : "Мы не можем рисковать провалить план, который выдвинут Ильичем" — заявил он торжественно. И так объяснил, в чем должно состоять осуществление плана: "Мы должны подобрать лучших людей, поставить дело как следует... Партия, которая не раз выручала наш госаппарат из очень больших трудностей, выручит его и сейчас... Если теперь мы подберем, как следует, личный персонал, я уверен, что мы добьемся и здесь результатов, которые нужны партии.' (Там же, стр.225).
24) В Партархиве ИМП при ЦК КПСС хранится докладная записка, направленная Дзержинским 3 апреля в ЦК, в которой будущий докладчик намечает тон и контуры своего доклада. В ней мы читаем: "Призыв т. Ленина в его статье от 2 марта 1923г. не должен быть сужен к частичному вопросу об организации РКИ и ЦКК — но должен стать знаменем и душой всей работы нашей партии и всех ее ячеек в советских аппаратах. Ибо разрешение вопроса госаппарата есть вопрос существования Рабоче-крестьянской России" (Приведено в кн.: С.Н. Иконников — "Организация и деятельность РКИ в 1920- 1925гг." М., 1960, стр.111). Но в атмосфере подготовки съезда такая подача ленинского предложения была неприемлема. Первоначальный текст Дзержинского был подвергнут операции "редактирования", и текст доклада в Оргсекции съезда начинается совсем иначе: "Все постановления нашего съезда могли бы повиснуть в воздухе и остаться на бумаге, если бы в порядке дня съезда, по предложению Владимира Ильича, не был поставлен вопрос относительно того аппарата, который должен претворить в жизнь, в действительность, директивы заданий партийного съезда". Мы видели, как, с какими намерениями и в какой форме ленинский вопрос был "поставлен в порядок дня съезда". И после этой окорнанной и обескровленной, но все-таки еще кое-что обещающей, фразы в докладе развивается уже известное нам ограничение ленинской проблемы задачей повышения квалификации и морального уровня "личного состава" госаппарата и улучшения его структуры и стиля работы — без упоминания "орабочения" аппарата, контролирования гос- и партаппарата снизу, контрольных функций членов ЦКК в отношении
129
работы членов ЦК, включая генсека и т.д. (В докладе Дзержинского ЦКК и РКИ даже названы "органами ЦК" — в прямой противоположности желанию Ленина "дать Рабкрину головку с правами ЦК"!). Словом, без всего того, чем Ленин рассчитывал предпринять ряд перемен в нашем политическом строе. ("Двенадцатый съезд РКП(б)..." М., 1968, стр. 760-764).
25)Материалы XIII съезда взяты из книги "Тринадцатый съезд РКП(б). Май 1924. Стенографический отчет". М. 1963.
26) Приведенные в тексте выдержки содержатся в записке "Что нам делать с Рабкрином?" и в "Письме к съезду", впервые напечатанных, соответственно, в 1959 и 1956 годах.
27) Эта формула и буквально противостоит идее Ленина. В статье "Лучше меньше, да лучше" он писал по поводу "рабочих, которых мы привлекаем в качестве членов ЦКК": "Я думаю, что над ними надо еще длительно поработать, чтобы обучить их приемам и задачам их работы". И это сделают их помощники — секретарский персонал и должностные лица Рабкрина. (ПСС, т.45, стр.393).
28) "Органом ЦК", как мы видели, назвал ЦКК Дзержинский в своем докладе ЦКК—РКИ в секции по организационному вопросу.
29) Вот характерное выражение из резолюции XII съезда "О задачах РКИ и ЦКК" (1): надо: "заставить государственный аппарат обслуживать интересы рабочих и крестьян"... ("Двенадцатый съезд РКП(б)... Стенограф. отчет". М., 1968, стр.698).
130
<<< предыдущая—ОГЛАВЛЕНИЕ — следующая>>>
На первую страницу сайта First
page
Русский Индекс English index
Вернуться к списку статей
Страничка создана 2005_05_05
Обновлена 2008_01_17
(C) Yuri Morozov, 1999-2018
Site "Sociodynamics"
http://sociodinamika.com